Почему перед крахом режима, казалось бы те, кому выгодно сохранение режима, начинают его разрушать? То есть делать вещи, усиливающие протест и разрушающие основы режима.
Дело в том, что ощущение «тупика» и бессмысленности своего существования охватывает не только страдающее от режима общество, но и собственно «клиентелл» и «столпов» режима. И в этот момент каждый «охранитель» начинает действовать по своему усмотрению, не доверяя уже своим коллегам и не ощущая общности с ними.
Кто-то «шкурно» начинает воровать «не по рангу» надеясь сбежать с награбленным, кто-то устраивает «пир во время чумы», демонстративно попирая все нормы морали и права (как Петр Толстой с запретом импортных лекарств и лечением «корой дуба»), кто-то, мучаясь угрызениями совести, пытается играть против режима, находясь в его сердцевине, кто-то, наоборот, пытается спасать режим, принимая управленческие решения самостоятельно на уровне своего дилетантизма (хороший пример борьба ФСБ и РКН против «Телеграма»), вредя режиму больше, чем все ранее перечисленные категории вместе взятые.
От результирующего взаимодействия этих сил наступает управленческий коллапс, который делает невыносимым существование не только подавленного репрессиями и насилием общества, но и «клиентелл» режима, всегда бывших основой его поддержки.
И тут наступает тот момент, когда «власть слиняет в три дня». Так было в феврале 1917-го, так было и в августе 1991-го, так будет в этот раз.
А вот нам — обществу надо очень серьезно задуматься, КАК из хаоса, возникающего после краха очередного забюрократизировавшегося до ступора режима, построить институты, обеспечивающие регулярную смену властей без крахов и гражданских войн.
Дмитрий Милин, публицист
Источник: