Когда идешь по Берлину, на любом шагу на мостовой овальные железные пластинки с именами людей, которых из этого дома увезли в лагерь, на погибель. А еще в Берлине в самом центре мемориал жертв Холокоста, а еще — монумент сожженным книжкам. И почти все другое. И ни туристам, ни, основное, германцам, нереально запамятовать о страхах нацизма. А вот могилы Гитлера в Берлине нет!
У нас все по другому. В Петербурге на улице Рубинштейна с довлатовского дома по просьбе 3-х, кажется, жильцов сняли 16 (шестнадцать!) табличек «Крайнего адреса». Шестнадцать убитых обитателей того дома. Напоминание о их не будет наиболее смущать покой людей.
В данной нам мерзкой истории много пластов. Почему, к примеру, мировоззрение 3-х человек (поверим, хоть это и тяжело, что это настоящие люди, написавшие жалобы по своей инициативе) важнее представления всех других. Что-то тут припоминает оскорбленные чувства различных хоругвеносцев, которые удачно диктуют всей стране нормы пятнадцатого века.
Почти все пишут о триумфе сталинизма, о победе последователей величавого вождя, проводят параллели с делом Дмитриева. Мне кажется, это не совершенно так. Против Дмитриева, вправду, выступили те, кто с гордостью именуют себя чекистами и вешают в кабинете портрет Дзержинского. Они — реинкарнация палачей.
С табличками довлатовского дома труднее. Желаем, молвят, позитива, не желаем, молвят, чтоб дом был похож на кладбище. Другими словами, не то плохо, что страна — кладбище, а то плохо, что о этом напоминают. Но снятие табличек, напоминавших о убийствах, не отменяет самих убийств. Вы сможете сравнять с землей все кладбища, но это не изменит того факта, что люди смертны и, наиболее того, вы тоже умрете. Действительность от схожих символических действий не зависит, но люди не желают эту действительность знать. Они желают жить в мире иллюзий, в каком страна постоянно несла добро и свет, руководители были мудры и человечны, мужчины мужественны, дамы женственны, а детки послушливы. И реального они желают такового же призрачного, где страна процветает, российский мир расширяется, а захлебывающиеся в бессильной злости неприятели жалки и ничтожны.
В мире иллюзий может жить пациент психиатрической поликлиники либо весьма старый человек, не выходящий на улицу и живущий на попечении родных. В других вариантах иллюзии гибельны. А страна, закрывающее глаза на свое прошедшее и истинное, не имеет грядущего.
Леонид Гозман, политик
Источник: