Первое слово, которое произнесла дочка Яны, было слово «папа», потому что мамы рядом не было. Мама лечилась от рака крови. Яна узнала о том, что у нее лимфома Ходжкина, когда малышке был месяц. Это был удар молнии посреди солнечного дня.
«Лысая мама»
Самое страшное, что никто из врачей не мог объяснить Яне, что означает ее диагноз. Ей говорили: «Езжайте в Москву, там скажут». А Яна думала: «Куда я поеду, у меня грудной ребенок на руках». Она даже начала лечиться дома, в Ростове-на-Дону, потому что не могла, физически не могла оторваться от дочки. Прошла первый курс химиотерапии, но потом ехать всё же пришлось. Ростовские врачи сказали Яне: «Рак лимфатической системы мы не лечим».
Расставались тяжело, Яна не могла прогнать мысли о смерти, думала, как сказать мужу самое страшное: «Если я не вернусь…» В конце концов ничего говорить не стала, обняла своих и поехала. В Москве лечение началось всерьез – шесть курсов химиотерапии, каждый курс на месяц, почти без перерывов. Яна всё время думала о дочке: как она там, чему научилась, что я пропустила.
Даже когда Яна начала терять волосы, она не столько жалела себя, сколько боялась: всё – теперь Полина меня точно не узнает. Лысая мама – слыхано ли! А волосы у Яны были шикарные – длинные, густые. Терять их было очень жалко. Яна готовила себя постепенно. Сначала заплела косичку, чтобы привыкать понемногу к гладкой прическе, потом в парикмахерской попросила постричь себя очень коротко, потом взяла у друзей машинку и побрилась «под ноль». Ну и оказалось, боялась не зря: когда после курса химиотерапии Яна приехала на наделю домой, Полина посмотрела на маму и заплакала – от страха, что за лысая тетя пришла и тянет к ней руки.
«Страшнее смерти»
А потом были первые шаги Полины – их Яна пропустила. И первое слово «папа» — про того, кто всегда рядом, а не где-то там в Москве. И первый день рождения – с тортом и свечкой. Одной-единственной пока свечкой, но и ее Полина задула под подбадривающие крики и аплодисменты папы и бабушек – без мамы.
В общем, если спросить Яну, о чем она думала все полгода лечения, какие у нее были планы, она ответит: вернуться домой, к дочке. Болезнь, страшная болезнь была для Яны всего лишь препятствием, которое надо поскорее обойти или перепрыгнуть. «Может, поэтому я с дня приезда в Москву была уверена, что меня вылечат. Мысль оставить дочь одну была для меня страшнее смерти», — говорит она.
Так и случилось: после шести курсов химиотерапии и лучевой терапии – деньги на нее были собраны благодаря жертвователям Фонда борьбы с лейкемией – Яна вернулась домой. Она выздоровела.
«Мамина дочка»
Если сейчас мы приедем к Яне в гости, мы ее не узнаем, конечно. Ну, во-первых, волосы отросли. А во-вторых, и это главное – Полина, она совершенно мамина дочка. Ну вот просто не разлей вода. Куда Яна, туда и Поля. И похожи они удивительно. Никому теперь не придет в голову мысль, что почти целый год эти двое были в разлуке.
Чтобы Фонд борьбы с лейкемией мог реагировать на просьбы подопечных так же быстро, как на запрос Яны, – должен быть запас денег. Для этого был открыт сбор на программу «Срочная помощь пациентам». Важна любая помощь! Например, ваше пожертвование в год при регулярной подписке позволит оплатить:
100 р в месяц — 1 день восстановительной терапии иммуноглобулинами после пересадки костного мозга;
500 р в месяц — 7 флаконов препарата для лечения пациентов с острым промиелоцитарным лейкозом;
1000 в месяц — один сеанс лучевой терапии.
Помочь тем, у кого нет времени ждать, можно тут.
Источник: